Начало жизненного пути
Аркадий Николаевич Гаряев родился 16 января 1878 года в Верхне-Туринске, в семье священника Николая Алексеевича Гаряева, который служил в храме Святителя Николая Чудотворца Верхне-Туринского завода, и жены его, Марии Ивановны. В семье, отличавшейся глубокой верой и благочестием, было семеро детей: Мария, Анна, Елизавета, Аркадий, Ксения, Зинаида, Виктор. В 1887 году отца Николая переводят настоятелем Покровского храма в село Горный Щит и назначают на должность благочинного 3-го округа Екатеринбургского уезда.
В десять лет Аркадий поступил в Екатеринбургское духовное училище. Учился Аркадий, как значится в Клировой ведомости, на содержании отца. Одноклассником Аркадия и одним из лучших учеников в классе был Павел Бажов, будущий великий уральский писатель, но, к прискорбию, отрекшийся от веры.
Закончив Екатеринбургское духовное училище в 1895 году, Аркадий поступил в Пермскую духовную семинарию, но через полтора года ушел оттуда, как значится в документах, «по болезни».
С 30 июня 1897 года Аркадий Гаряев стал служить псаломщиком в селе Покровском Екатеринбургского уезда при Покрово-Богородицкой церкви.
14 марта 1898 года был переведен на должность псаломщика Свято-Троицкой церкви Каменского завода Камышловского уезда, а через год, 8 июля 1899 года, посвящен в стихарь. Настоятелем в Свято-Троицком храме и благочинным 2-го округа был протоиерей Василий Владимирович Победоносцев, в 1918 году принявший мученическую кончину.
Здесь, в Каменском заводе, отец Аркадий женился на Агриппине Евгеньевне Золотовой. В 1903 году, 25 мая, в молодой семье псаломщика Аркадия появилось пополнение, его молодая 20-летняя супруга Агрипина Евгеньевна родила первенца. Сынишку назвали Михаилом, в честь преподобного Михаила исповедника, епископа Синадского, память которого праздновалась двумя днями раньше. А в 1905 году, 10 марта, на следующий день после празднования памяти Сорока Севастийских мучеников в семье снова появился мальчик, которого назвали Николаем, наверное, в честь одного из мучеников Севастийских – Николая.
В 1905 году 10 апреля Епископом Екатеринбургским и Ирбитским Владимиром (Соколовским) псаломщик Аркадий Гаряев был рукоположен в сан диакона, и определен на псаломщическую вакансию к той же Свято-Троицкой церкви Каменского завода. Рукоположение совершалось в Крестовоздвиженской церкви города Екатеринбурга. В 1906 году, будучи диаконом, отец Аркадий Гаряев был определен законоучителем в Земское училище в деревню Ново-Заводскую в пяти километрах от Каменского завода Камышловского уезда.
В 1907 году диакон Аркадий рукоположен в сан иерея и направлен к церкви свв. апостолов Петра и Павла в село Петропавловское (ныне город Североуральск). Здесь он продолжил преподавание Закона Божия в Земском училище, которое находилось в Петропавловском селе. Работая преподавателем, и будучи от природы человеком очень вдохновенным, отец Аркадий часто писал стихи. Стихи его отличаются оригинальностью написания. Они имеют довольно интересную ритмическую структуру. Вот как, например, поэтически осмысляется церковное песнопение «Се Жених грядет в полунощи…» в одноименном стихотворении:

Полночь близка… уж часы приближаются,-
Эти часы, о душа, ты не спи,-
В полночь приход Жениха ожидается…
Бодрствуй, коль хочешь на браке быть ты.

Будут блаженны, которые встретят
В эти глухие полночи часы
Гостя желанного… Он не замедлит…
Не унывай же до времени… жди!

Скоро услышишь ты громкие звуки:
«Вот Он идет — долгожданный Жених!»
Встретят Его тех блаженных душ лики,
Кои не спят… отчего же ты спишь?

Или тебя пир священный не манит,
Хочешь остаться вне Царствия ты?
Бодрствуй, молись, — уже скоро настанет
Время желанное встречи… не спи!

Поздно потом, коль уснешь, будет плакать,
Биться, рыдать у закрытой двери…
Он не услышит тебя, — клики брака
Будут глушить собой стоны твои.

Миссионерская деятельность
С этого момента начинается миссионерская деятельность отца Аркадия по просвещению вогул. Приход священника Аркадия Гаряева вместе с деревнями и населенными пунктами, которые были приписаны к его церкви (свв. Петра и Павла), занимал самую большую территорию в Екатеринбургской епархии. Деревни эти по числу жителей были маленькие (всего прихожан было 1250 душ обоего пола), а между тем приход раскинут был на громадное расстояние, так что отцу Аркадию в своём служении приходилось окормлять деревни, которые отстояли от его церкви на 100 и более вёрст. В некоторых деревнях имелись Школы грамоты, которые содержались на средства Екатеринбургского Миссионерского Комитета, членом которого был отец Аркадий.
Отсутствие переездной (Походной) церкви, длинные, на десятки и даже сотни километров, переезды на лошадях и оленьих упряжках, необразованность и грубое язычество местных народов, суровые климатические условия, территориальная разобщенность и отсутствие дорог – всё это доставляло большие трудности молодому миссионеру. Требовалось немало мужества, терпения, физической выносливости, чтобы, преодолевая все невзгоды, проповедовать слово Божие. В записной книжке отца Аркадия Гаряева, опубликованной в Екатеринбургских Епархиальных Ведомостях, так рассказывается об одной из его поездок по Вогульскому краю:
«23 апреля 1908 года я, священник, со своим псаломщиком должен быть поехать «с Пасхой» в одну из ближайших деревень своего прихода, отстоящую от приходской церкви за 33 версты зимою, и 47 вёрст весною, так как нужно ехать туда кружным путём. В 6 часов утра 2 псаломщика привели ко мне лошадь и оседлали мою, и мы выехали. Целые месяцы, которые мы не ездили верхом, <…> дают себя знать, манера посадки потерялась, сидеть неудобно, ноги и спина скоро устали, какая-то тупая боль появилась в них. Погода убийственная, дождь сеет как из сита, не переставая ни на минуту, лошади не идут в грязь, которая на лесной тропе им по колено, жмутся к лесу и обливают нас целыми потоками воды, которую стряхивают с деревьев. Холодно, одежда вся «до нитки» промокла, дождь не перестаёт, а обсушиться негде, нужно обязательно проехать 15 вёрст до заброшенной лесной избушки, где у огонька можно хоть обогреться немного и попить чаю. Сойти с лошади и согреться, идя пешком, нет возможности, рискуешь увязнуть в грязи, сидишь, стараясь не шевелиться, чтобы не расшевелить затекших спины и ног. Часа через четыре видим желанную избушку, с охами и ахами кое-как сваливаемся с лошадей, долго сидим около лошадей, как правоверные на молитве, не имея возможности выпрямить затекшие ноги… Наконец чай готов, он грязного цвета… но мы пьем, обжигаясь и наспех закусывая размокшим от дождя хлебом. <…> Лес глухой, неприветливый, дикий, дорога незнакомая, едем наугад, отдавшись на полную волю лошадей <…> Опять пошли открытые места — курени, еще холоднее стало, и лошади пошли осторожней, выбирая из массы тропинок ту, которая им кажется более верной, ведущей к жилью, и мы не мешали им в этом. <…> Но вот и… жилая казарма зырян-дроворубов, перед ней „козлы“, на некоторых дымятся… походные котелки с горячим варевом. <…> Но заплатить у нас за обед нечем, а есть из милости стыдно. Двигаемся дальше…»
В Петропавловском селе отец Аркадий прослужил два года. Плодотворное миссионерское служение нового священника не могло быть незамеченным, и 21 декабря 1909 года из Екатеринбургской Духовной Консистории пришел приказ о его переводе на должность священника Походной церкви.
Походная церковь — особенность Богословского округа. За двадцать лет до служения отца Аркадия благочинный 5-го округа Верхотурского уезда сообщил епархиальному начальству о крайней необходимости для округа, занимающего пространство в тридцать тысяч квадратных верст, иметь разъездной походный причт, который бы помогал духовно окормлять разбросанное по рудникам и приискам население края. В донесении указывалось, что рабочие приисков, живя вдали от храмов Божиих, лишены возможности удовлетворять религиозные потребности, они остаются без пастырского надзора, по целым годам не слыша слова Божия. Указывалось также и на то, что приходские храмы в округе отстоят друг от друга на пятьдесят верст и более, и потому в случае болезни священника или его отсутствия в приходе командировать туда входящих священников весьма затруднительно, тем более что большинство приходов одноштатные.
В ответ на это донесение епархиальное начальство стало ходатайствовать перед Святейшим Синодом об открытии походного штата на севере Верхотурского края. Это ходатайство увенчалось успехом. На содержание походного штата в составе священника и псаломщика были отпущены средства — одна тысяча шестьсот рублей. Местный Комитет Православного Миссионерского Общества соорудил Походный храм, который был передан в распоряжение походного причта с тем, чтобы он совершал разъезды по северу Верхотурского уезда и не оставлял без своего попечения тот десяток вогульских юрт, который еще сохранился на Лозьве.
За двадцать лет существования этого походного причта несколько раз менялись архипастыри, менялись и требования, предъявлявшиеся к причту. То от него требовали, чтобы он помогал приходским священникам, переезжая из прихода в приход, то, чтобы он находился безотлучно где-нибудь на перекрестке дорог, по которым зимой иногда проезжают на оленях вогулы; и чуть ли даже не предполагалось, чтобы священник учил вогул занятию огородничеством на ферме, которую планировали создать в ста верстах севернее Никито-Ивделя (срубы для этой фермы, поставленные на средства Комитета, до сих пор напоминают о тех временах).
18 января 1910 года отец Аркадий вступил в должность священника Походной Казанско-Богородицкой церкви для пастырского попечения над местными вогульскими народами (ханты и манси), а 25 января совершил свое первое служение. Походный храм установили в часовне деревни Денежкиной по случаю праздника в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали». Вот что пишет отец Аркадий в своих заметках:
«Деревня эта принадлежит к приходу церкви села Петропавловского. В этом приходе я числился за отсутствием местного священника <…> входящим священником, и, таким образом, все поездки мои, носящие миссионерский характер, тесно связаны с обслуживанием религиозных нужд и этого, самого обширного по пространству, северного прихода Екатеринбургской епархии, и не могут быть обособлены. Большая часть населения этого прихода <…> лишь недавно считалась еще в ведении Комитета, и здесь с целью православной миссии в деревнях Лаче и Митяевой имелись миссионерские школы, оказавшие громадную услугу делу просвещения инородческого вогульского населения, ныне уже обрусевшего и переведенного правительством на положение государственных крестьян, хотя в отдаленных деревнях этот край и сохраняет еще свой природный язык, а также, к сожалению, и многие суеверия, остатки прежнего язычества.
В день своего первого служения в походной церкви, 25 января, мною была исполнена первая треба по должности походного священника — это повенчание брака ясачного вогула Федора Тишкина из аула Сидней Туринского уезда Тобольской губернии, [аула], уже давно (более 6 лет) забытого в отношении личного посещения его местным священником за дальностью… расстояния от прихода и малочисленностью населения.
<…> В виду жесточайших морозов (от 30 до 45 градусов), все время стоявших, что при путешествии на одной своей лошади и с церковью очень затрудняло ход, мне с причтом пришлось проехать прямо, никуда более не заезжая (109 верст)… в Никито-Ивдель, куда я доехал к 5 февраля. Всего с 24 декабря я сделал проезда до 1135 верст.
Тяжело было молодому пастырю нести апостольский крест, проповедуя среди язычников Северного края. Переносная церковь, находящаяся в распоряжении походного священника, была очень громоздка и тяжела (более трёхсот килограммов), и возить её на Север к местным жителям не было никакой возможности. Если приходилось исповедовать и причащать местных жителей, то отец Аркадий Гаряев брал специально для этого запасные Дары.
Вот еще один из случаев служебной практики того времени, описанный самим отцом Аркадием Гаряевым в другой статье, опубликованной в Екатеринбургских Епархиальных Ведомостях в 1910 г.: «На лошади не без некоторых затруднений я мог проникнуть на север лишь на 120 вёрст от села Никито–Ивделя до посёлка Люльинского (речка Люлья) или «Бурманово», последнего оседло-населённого пункта севера епархии, обитатели которого – выходцы из печёрского края – поморского толка сектанты. По пути я посетил одну юрту остяка Нерина, старика 110 лет, живущего с двумя сыновьями и внучатами, и самого, кажется, бедного из инородцев. Старик может объясняться по-русски, и я беседовал с ним о верованиях вообще инородцев и лично его. Из ответов его я вывел горькое заключение, что тьма ещё царит в душах инородцев, — и мало там света, — лишь проблески малые, — вспыхивающие при напоминании о Боге, Христе, Николе (Чуд. Мирл.) и гаснущие тот час же под влиянием крепко держащего их в своей власти шаманизма. Старик сам всё же более или менее истинно верующий, но остальные члены семьи, видимо, очень все ещё мятутся в душе, не зная, кто сильнее, Христос, или злой дух Шайтан, священник – служитель первого, или шаман – служитель второго. Старику (он был болен), имеющему понятие о Таинстве Святого Причащения, так как «емае патька Апанасей» (хороший батюшка), очевидно, живший в 70-х годах в Н. Ивделе иерей Афанасий Поздняков, давал причастия, — я посоветовал поговеть, объяснил, в чём заключается говение, и пообещал дать ему, как и «патька Апанасей» Причастия. Нужно отдать справедливость, он добросовестно и с усердием исполнил взятое на себя обязательство и на обратном пути, чистосердечно принеся покаяние Господу Богу, сподобился Святых Таин».
Служа походным священником, отец Аркадий всецело предался возложенному на него делу. Помимо поездок по отдаленным местам он не оставляет миссионерской работы даже дома.
<…> 18–19 января и 20 и 21 февраля я принимал у себя на квартире многих из инородцев — вогул, остяков и архангельских зырян, которые приходили ко мне… просто повидаться, а некоторые по делу. Были печорцы — поморцы русские, приехавшие за 300 верст, чтобы посоветоваться о том, как и куда им обращаться за ходатайством о наделе землею, и сколько мог я старался каждого удовлетворить, обласкать и, смею думать я, что это направление я избрал вполне правильно, ибо прием, добродушие и ласка лучше мне послужат в деле моем, чем строгость, порицание и осуждение, а тем более брезгливость к внешней нечистоте своих прихожан инородцев.
<…> Подводя… итог годовой своей деятельности по должности походного священника… я все же кое-что успел сделать для того, чтобы… следующий год… службы… был для меня менее тернист, и хочется верить, что при поддержке Комитета я не остановлюсь на полпути, не опущу рук в бессилии, а, напротив, выше, смелее над головой своей понесу среди ночи невежества светильник, имя которому Учение Христово, а с ним знание. Главное, [на] что я считаю необходимым направить свое особое старание — это на борьбу с поголовным пьянством инородцев, доводящим их до безумия, и те меры борьбы, которые я сейчас вырабатываю… я постараюсь… представить особым докладом Комитету для рассмотрения и дополнения нужными указаниями».
На страницах Екатеринбургских Епархиальных Ведомостей №29 за 1910 год (1 авг.) читаем протокол заседания Миссионерского комитета: «…Потом заслушан был отчёт походного священника-миссионера о. Аркадия Гаряева о его поездках к вогулам. При заслушивании этого отчёта комитет обратил внимание на то, что походный священник ездит без походной церкви. Последняя весом 20 пудов, и на оленях возить её невозможно, по сему поводу Епархиальный миссионер доложил, что в 30 верстах от станции Баженово есть Асбестовые прииски, на которых живёт до 30 тысяч человек пришлого православного населения. Работающие здесь всё время работ остаются без храма. Такое ненормальное положение произошло от того, что заводом владеют иноверцы. Они выстроили школу, читальный зал и больницу. О церкви заботиться некому. Духовные нужды справляются священниками соседних приходов. Так как в настоящее время есть в продаже походные церкви весом до 5 пудов, то постановили и поручили заведующему свечным заводом свящ. П. Нечаеву выписать легкую походную церковь для о. А. Гаряева, а находящуюся у него продать на Асбестовые прииски.»
В субботу 18 декабря Его Преосвященством епископом Митрофаном в сослужении части членов Миссионерского съезда, ключаря и священника походной церкви о. Аркадия Гаряева – всего 14 священников – совершено торжественное служение Литургии в крестовой церкви. Пред Литургией совершен чин освящения антиминсов и освящена Походная церковь-палатка, предназначенная для севера Верхотурского уезда. Священник Гаряев за Литургией награждён набедренником за усердную миссионерскую деятельность среди вогулов местного края.
После получения новой церкви-палатки отец Аркадий все свое время посвящает миссионерским поездкам. Во время пребывания отца Аркадия Гаряева на должности настоятеля походной церкви переносной храм никогда не находился на одном месте, как это стало впоследствии, после перевода отца Аркадия в Никито-Ивдель. В отчёте о своей деятельности, написанным отцом Аркадием для миссионерского общества, была изображена и его фотография, чудом сохранившаяся до наших дней, лишь благодаря тому, что отчёт этот был опубликован на страницах Екатеринбургских Епархиальных ведомостей.
Кроме описанных трудностей, встречавшихся во время миссионерских поездок, еще одно обстоятельство беспокоило отца Аркадия. Сильно сокрушался он, встречая неодобрение, непонимание и даже насмешки со стороны людей, в том числе его братьев — сослуживцев. Они не верили ему, считали, что молодой священник, располагая такими большими суммами, которые выделяет ему Комитет, присваивает их себе, если и не все, то хотя бы какую-то их часть. Чтобы не потерять расположение своего епархиального начальства, от которого всецело зависело дело миссии, отец Аркадий был вынужден писать подробные отчеты о своей деятельности. Например, к тому же отчету за 1910 год священнику пришлось приложить «особую ведомость произведенных по делу расходов из личных средств». Он пишет: «…я всепокорнейшее прошу Комитет обратить внимание свое на то, что личные затраты мои в итоге превышают не десятки, а даже сто рублей, между тем как при превышающей почти городскую дороговизну жизни в Никито-Ивделе, для меня иногда десять рублей составляют капитал, и я или должен вынужденно бездействовать, или затрачивать очень значительные свои средства на продолжение дела, что и привело меня сейчас к большой задолженности, каковое обстоятельство меня весьма угнетает».
Комитет Православного Миссионерского Общества не смог долго оказывать материальную помощь молодому священнику и его походной церкви. Причиной тому стал неурожай трав и хлебов в 1911 году, сильно подорвавший экономическое положение крестьян и ставший причиной уменьшения денежных поступлений в Комитет: «…положение крестьян в течение первых восьми месяцев 1912 года было настолько тяжелым, что со стороны уездных земств, Красного Креста и правительства оказывалась населению значительная продовольственная помощь. Население страдало от голода. Духовенство в местах, охваченных неурожаем, испытывало также тяжелое положение и вынуждено было пользоваться пособием от Св[ятейшего] Синода и местного епархиального попечительства о бедных духовного звания… При таких условиях понижение денежных поступлений в кассу Комитета является вполне понятным, но собранием было обращено внимание на то обстоятельство, что по некоторым благочиниям… Екатеринбургского уезда… совершенно нет поступлений членских взносов, в виду чего постановлено обратиться к… благочинным с особым напоминанием о более сочувственном отношении к святому делу православной миссии».
Перестав получать какую-либо поддержку от Комитета для своей деятельности, отец Аркадий подал прошение о переводе, и 3 октября 1912 года был переведен в церковь Никито-Ивдельского села Верхотурского уезда. После ухода отца Аркадия с должности священника походной церкви миссионерская работа ее начала стремительно угасать, а с 1915 года совсем прекратилась, причт стал существовать оседло, не совершая поездок к вогулам. Отец же Аркадий и здесь не оставил своего пастырского попечения о вогулах и всячески о них заботился, давая им приют у себя в квартире во время их приезда в Никито-Ивдель. Дом отца Аркадия Гаряева часто служил местом стоянки для вогульских оленей, а вместе с тем и аудиторией для бесед с вогулами. Об этом отец Аркадий пишет в своих заметках:
«Был разгар охоты на белку и лося, так как только что выпал первый снег, и вогулы (из двух юрт) зашли в Никито-Ивдель за возобновлением запасов пороха и дроби. Эта последняя моя беседа с ними была особенно оживлена и приятна как для меня, так и для них, моих гостей, ибо… я душевно был рад этим моим собеседникам, которым я мог с пользою для них передать свои впечатления в связи с жизнеописанием св[ятого] праведника Верхотурского, что я с успехом и сделал».
Живя в Верхотурском уезде, отец Аркадий являлся горячим почитателем святого праведного Симеона. Образ этого святого находит отражение в его стихотворении:

Вглубь той далекой, угрюмой страны
Он поспешил удалиться,
Чтоб даром, которому нет и цены,
С вогулами там поделиться…

И проповедь Божьего слова в лесах
Широкой рекой прокатилась —
И боги вогулов сгорели в кострах,
И вера Христа утвердилась…

Три века прошло… и в далеком краю
Размножились храмы святые,
И крепко тот край хранит веру свою
И мощи Святого честные.

В сентябре 1913 года о. Аркадий присутствовал на торжестве освящения соборного храма в Градо-Верхотурском Николаевском монастыре. Полный впечатлений после поездки, отец Аркадий делился радостью с вогулами. Эта была последняя его беседа с северными друзьями.
В Никито-Ивдельском селе, как и раньше, отец Аркадий был законоучителем в двуклассном училище. Но вскоре и это место служения отцу Аркадию пришлось покинуть.
5 января 1914 года у него умирает отец, заштатный священник Каменского завода Николай Гаряев.
27 февраля 1914 года он был переведён в село Боровское на место священника Свято-Никольского храма Камышловского уезда (ныне Катайский район Курганской области). Село Боровское стало последним местом его служения.

Мученическая кончина
После того как Российская Империя лишилась Удерживающего, с началом установления богоборческой власти в 1917 году, пастырская деятельность отца Аркадия переходит в исповедническую и заканчивается мученической кончиной.
В июле 1918 года был подписан приказ о создании полка, получившего впоследствии название «Красные орлы». Характерной особенностью его стал особый почерк: часто бойцы его не расстреливали своих жертв, а рубили шашками или насаживали на штыки, заставляя мучиться при кончине. Кроме отрядов местной бедноты и дезертировавших с фронта солдат, в полк входили военные отряды китайцев и мадьяр (венгров). Красные бандиты ездили по деревням, грабили и убивали местных жителей, также разоряли церкви и часовни, в основном забирали золото, серебро и церковную утварь. Многие священники после таких налетов уходили из своих приходов, скрывались и прятались в лесах вместе с прихожанами.
Но Отец Аркадий не испугался, не покинул свой приход в селе Боровском и продолжал служить во время бандитского нападения. Возможно, те же бандиты из числа красных венгров, которые участвовали в убийстве Царской Семьи, тремя днями ранее стали мучителями и священномученика Аркадия Гаряева.
В метрической книге Боровской Свято-Никольской церкви за 1918 год, в разделе «О умерших», на одной из страниц встречаем такую запись: «1 июля. Сей церкви священник Аркадий Николаевич Гаряев 39 лет. Убит красноармейцами. Погребён 11 июля в церковной ограде». По метрическим книгам буквально до первого июля можно отследить совершения отцом Аркадием церковных таинств и обрядов погребения, так как все проводимые таинства записывались в метрические книги. Из этих книг, из газеты «Известия Екатеринбургской церкви» и из устных рассказов, передававшихся жителями села, можно относительно точно описать последний период жизни и кончину новомученика.
1 (14) июля 1918 года (это было воскресенье) праздновался день святых бессребреников Косьмы и Дамиана, отец Аркадий по обыкновению служил Литургию. После службы состоялось венчание двух браков, упоминание об этом есть даже в метрической книге. Одна пара была местные жители – крестьяне села Боровского, а другая пара — крестьяне, приехавшие издалека, из Рязанской епархии. Неизвестно, какими судьбами занесло их самих и их близких, которые тоже упоминаются в метрической книге как свидетели брака, в далёкое Зауралье. Троекратно обводя вокруг аналоя венчающихся, священник по обычаю пел, прославляя святых мучеников: «Святии мученицы, добре страдавше и венчавшиеся, молитеся ко Господу, да избавит нас от беззаконий наших…» В торжественные минуты Таинства он воздавал Богу хвалебную песнь: «Слава Тебе Христе Боже, апостолов похвало и мучеников радование, ихже проповедь, Троице Единосущная».
Звон церковных колоколов привлек внимание бандитов, и во время венчания в храм ворвались мадьяры (венгры) – печально известный своими зверствами отряд «Красных орлов». Обвинив священника в контрреволюционной деятельности, не дав окончить священнику службу, они прямо в облачении повели отца Аркадия (Гаряева) по дороге в сторону села Катайского. Пьяные бандиты жестоко расправились со священником. Выйдя из окрестностей Боровского села, они свернули в лес, подошли к оврагу и там заставили рыть себе могилу. После того, как могила была вырыта глубиною лишь поларшина, отец Аркадий по приказанию убийц лег в нее вниз лицом и тут же был проколот шестью штыками. С тех пор место это было прозвано Поповскими Ямами. Хоронить отца Аркадия красноармейцы запретили и велели отнести в падинник — место, куда сбрасывали падший скот; там его и положили, прикрыв ветками.
Несколько дней о судьбе батюшки прихожанам ничего не было известно, а требы совершал священник из соседней деревни отец Александр Ромулов. После ухода красных тело отца Аркадия было найдено верующими и через десять дней после кончины (11 июля) почётно погребено в церковной ограде Свято-Никольского храма Боровского села. Отпевание и погребение совершилось после прихода белогвардейцев, торжественно, в присутствии всего местного духовенства. В похоронах принимали участие: священник села Черемисского отец Александр Ромулов; священник села Катайского отец Аркадий Бирюков; диакон села Катайского отец Константин Чернавин; диакон села Черемисского отец Василий Пономарёв; диакон Боровского Свято-Никольского храма Александр Чиркин (служивший вместе с отцом Аркадием); псаломщик села Катайского Всеволод Тихонов; псаломщик села Катайского Андрей Гладких.
Через месяц правящий Архиерей Григорий (Яцковских) объезжал территорию Екатеринбургской епархии. Маршрут был составлен таким образом, чтобы посетить все «места страданий и смерти мучеников – иереев». (Известия Екатеринбургской Церкви 1918 г. №16. с.306). В память об этих событиях Епархия выпустила специальный поминальный список, в котором упоминались их имена, место убиения и обстоятельства их кончины. В местах остановок Владыки эти списки раздавались прихожанам и настоятелям храмов для поминовения убиенных. Всего в списке значилось 46 священников. Ныне почти все они канонизированы. В этом списке упоминается имя отца Аркадия, обстоятельства его смерти указаны – заколот.
Прослужил отец Аркадий Гаряев Церкви Христовой двадцать один год с 30 июня 1897 года по 1 июля 1918 год, когда и был убит.
О судьбе родственников отца Аркадия мы знаем немногое из рассказов старожилов села. Анна Егоровна Ушакова 1921 года рождения рассказывает, что супруга отца Аркадия Агриппина работала учительницей в Боровской школе, и, что старший брат Анны Егоровны ещё учился у неё, а вот сама она не успела. Спустя какое-то время женился и уехал первый сын о. Аркадия, потом второй, а вместе с ним уехала и мать. По словам Анны Егоровны, Михаил и Николай были «советскими». Так ли это? Ни доказать, ни опровергнуть это мы сейчас не можем.

Обретение мощей
Начало обретению святых мощей сщмч. Аркадия было положено задолго до наших дней. Вот одно из свидетельств – воспоминание бывшего настоятеля Свято-Никольского храма протоиерея Александра Никулина:
«В 1986 году, почти через 70 лет после захоронения священномученика, настоятель церкви Святителя Николая в селе Боровском ныне почивший отец Николай Покровский благословил ископать «святой колодец» для остатков освященной воды. Когда наткнулись на кирпичную кладку гробницы на глубине двух метров, в воздухе распространилось обильное благоухание. Место вновь засыпали землей, поставили крест, и обо всем этом отец Николай поведал мне, заступившему на его место. После расспроса старых прихожан мы узнали, что это могила отца Аркадия Гаряева.»
Вскоре, благодаря данным Зарубежной Церкви, открылась дата его мученической кончины – 1(14) июля. И с этого времени в день его памяти стали служить великую панихиду и пропевать песнопения Новомученикам и Исповедникам Российским, в бору отыскали место гибели священномученика – Поповские Ямы, там был установлен большой крест. В 1996 году у святого креста побывала вдова племянника Царя-Мученика Ольга Николаевна Куликовская-Романова. Почитание священномученика Аркадия стало частью жизни прихожан, паломников этой церкви и создавшегося здесь монастыря.
В 2002 году вновь был прорыт ход к могиле о. Аркадия. Из стены склепа был вынут один кирпич, и все увидели прекрасно сохранившийся сосновый гроб. При июльской жаре в течение двух недель от гроба исходило тонкое благоухание. На гробницу поставили икону Святой Троицы и зажгли лампаду. Многие молились и прикладывались к очевидной святыне. Одна женщина исцелилась здесь от своего недуга. По благословению епископа Курганского и Шадринского Михаила могилу священномученика вновь прикрыли землей и начали собирать исторические материалы для точного установления места погребения.
В том же 2002 году решением Священного Синода Русской Православной Церкви от 17 июля 2002 года священник с. Боровского Аркадий Гаряев был причислен к лику Святых в Соборе Новомучеников и Исповедников Российских. Трудами архивариуса Екатеринбургской Духовной Семинарии Галины Александровны и Кротовой и семинариста Андрея Печерина (ныне Председатель совета Уральского церковно-исторического общества), уроженца с. Боровского, было проведено серьезное историческое исследование и собраны все необходимые материалы. Работа продолжалась более 3 лет.
В январе 2005 года преосвященным Михаилом, епископом Курганским и Шадринским, на Епархиальном собрании местного духовенства был заслушан доклад священника Свято-Никольской церкви с. Боровского иерея Сергия Климова о сщмч. Аркадии Гаряеве. Владыка высказал свое благорасположение в деле почитания Божьего Угодника, благословил написание ему иконы, и служение ему молебнов, а также благословил дальнейший сбор материалов, в особенности тех, которые указывали бы на место погребения священномученика, сказав также, что эта информация будет послана митрополиту Крутицкому и Коломенскому Ювеналию, председателю Синодальной комиссии по канонизации святых, с просьбой о поднятии мощей.

Работы по обретению святых мощей по благословению епископа Михаила начались 6 июня 2007 года, за два дня до праздника Всех святых, в земле Российской просиявших. За это время нужно было добраться до склепа, где находился гроб, и построить к нему удобный подход. За лопаты взялись клирики храма и приехавшие заранее по благословению настоятельницы монастыря игумении Вассы паломники из Челябинска. Постепенно стали видны две каменные плиты, которыми был накрыт склеп, и кирпичная кладка его стен.
Когда плиты подняли, взорам предстал хорошо сохранившийся деревянный гроб. На чуть потемневших досках ярко выделялись остатки бумаги, которыми они были оклеены, и бумажный крест. При более внимательном рассмотрении можно было заметить и остатки зеленой краски, которой он был окрашен. Все два дня при гробе читались Евангелие и канон священномученику. Но до приезда Правящего Архиерея Курганской епархии епископа Михаила гроб не вскрывали.
10 июня 2007 года, в день всех Святых, в земле Российской просиявших, в присутствии огромного стечения людей были торжественно обретены святые мощи сщмч. Аркадия Боровского.
В этот день в монастыре Похвалы Божией Матери с. Боровского Катайского района собралось множество паломников из всех окрестных епархий. Небо сияло, будто умытое; среди лёгких облаков сверкало радостное летнее солнце, а ведь почти неделю до этого непрерывно моросил дождь. Ради такого праздника даровал Господь и эту радость. Приехали священники из городов, в которых служил о. Аркадий. Божественную Литургию возглавлял епископ Курганский и Шадринский Михаил (Расковалов). После Литургии 12 священников, сестры обители, прихожане храма и около семисот паломников во главе с владыкой направились к могиле священномученика, накануне раскрытой. Торжественно из глубины был поднят хорошо сохранившийся гроб, и священниками было совершено омовение честных мощей.
Судмедэксперт, входивший в состав комиссии, указал присутствовавшим на страшный перелом руки священномученика, который мог быть сделан только безжалостным выкручиванием, показал след от удара штыком на другой руке. Были обретены иерейский крест, крест напрестольный и Евангелие, с которыми похоронили о. Аркадия. После омовения мощи святого помазали миром и облачили в новые священнические одежды, специально сшитые к этому торжеству. Продолжая крестный ход, мощи внесли в храм и уложили в раку.
В своем слове, обращенном к пастве, владыка Михаил сказал: «За две тысячи лет Церковь обрела множество угодников Божиих. Но самое большое количество святых Русской Церкви принёс наш окаянный XX век. Действительно, как писал Достоевский, бесы вселились в Россию и терзали ее долгие годы. Церковь была поругана, храмы разрушаемы, святые Божии избиваемы. Но это безбожное гонение принесло нам целый сонм новомучеников. И сегодня, братья и сестры, мы будем свидетелями знаменательного события в этой святой обители – обретения мощей священномученика Аркадия, который пострадал в годину лютых испытаний от безбожников-богоборцев. Я надеюсь, что по молитвам этого святого Господь укрепит нашу веру, я верю, что по его молитвам мы получим обильную Божию благодать и достигнем берега спасения». При этом Владыка провозгласил 10 июня еще одним праздником – днем обретения мощей сщмч. Аркадия. Сотни прихожан и паломников благоговейно прикладывались к новообретенной святыне. Несмотря на долгую службу, длившуюся почти целый день, все были воодушевлены и радостны. Ныне мощи почивают в Свято-Никольском храме женского монастыря в честь Похвалы Божией Матери с. Боровского – том самом, где до последнего дня своей жизни служил священник Аркадий Гаряев.

Кант священномученику Аркадию Боровскому
(написан сестрами Боровского монастыря)

На Руси есть обитель Святая…
Сад Царицы земли и небес,
Где Святителя храм Николая
И на горке воздвигнутый крест.
В этом храме служил добрый пастырь.
Он служил, забывая покой.
В тяжкий год злодеяний ужасных,
Был убит он жестокой рукой.

Ты в небесном Божественном граде
Предстоишь у Царя всех царей.
Добрый пастырь, священник Аркадий,
Помолись об отчизне своей.

Его жизнь стала ревностной битвой,
Крепко веруя в силу Креста,
Шел он к диким народам с молитвой,
Проповедуя слово Христа.
И Спаситель дал пастырю силы
Послужить вопреки клевете.
Он донес этот крест до могилы,
Победив в смертоносной войне.

Ты ликуешь с Царем Страстотерпцем
И со всею святою семьей.
Приводивший к Христу иноверцев,
Приведи нас к Нему за собой.

Сергей Перунов. Поэма «Аркадий»